Незримый Путь

Согласно древним документам, Сфинкс, стоящий на страже у великой Пирамиды, служил входом в подземелья, где проходящий посвящение подвергался разнообразным испытаниям, прежде чем его допускали к таинствам. Между передними лапами колоссального стража все еще можно различить вход, погребенный под песком и обломками камней. В прошлом этот вход был прикрыт бронзовым порталом, открывавшимся с помощью механизма, секрет которого был известен только магам. Своей недоступностью Сфинкс внушал всем, кто его видел, невольный трепет, который служил ему лучшей защитой, чем любая вооруженная охрана.

Внутренние помещения Сфинкса представляли собой многочисленные коридоры, соединявшие его под землей с Великой Пирамидой. Эти коридоры были построены настолько искусно и были такими запутанными, что те, кто осмеливался проникнуть в этот лабиринт без проводника, неизбежно терялись, и не могли найти выхода без помощи магов. Конструкция коридоров свидетельствует о виртуознейшем искусстве архитектуры, не превзойденном до сих пор даже сложными системами подземных метрополитенов и железных дорог.

Двум старейшим магам, занимающим верховное положение как по возрасту, так и по статусу и исполняющим роли Тесмотетов (Хранителей Обрядов), вменялось в обязанность попечение над кандидатом, допущенным на общем собрании к прохождению испытаний. Посвящаемый, в свою очередь, обязан был подчиняться любым указаниям своих наставников, прислушиваться к их советам и следовать им как приказам и воздерживаться от каких-либо вопросов. Как только он входил в ворота Мемфиса, его глаза прикрывали повязкой, чтобы он не мог восстановить по памяти ни путь, которым его вели, ни расстояние или положение того места, куда его приводили.

Давайте предположим, что мы наблюдаем за процессом посвящения. Сейчас кандидата с завязанными глазами подводят к двери между передними лапами Сфинкса. Бронзовая дверь беззвучно открывается и вновь захлопывается за его спиной, пока один из магов управляет механизмом. Второй наставник снимает со стены лампу, чтобы освещать путь. Посвящаемого подводят за руку к спиральной лестнице, имеющей двадцать две ступени, и он спускается по ней. В конце лестницы открывается другая бронзовая дверь, ведущая к круглое помещение. Эта дверь, через которую вводят посвящаемого, скрыта в каменной стене настолько искусно, что после того, как она закрылась, невозможно заметить ни единого признака входа. Посвящение начинается в этой комнате.

Два наставника неожиданно и резко останавливают посвящаемого и внушают ему, что он стоит на самом краю пропасти и рухнет в нее, если сделает хотя бы шаг.

Один из магов уверенно заявляет: «Эта бездна окружает Храм Мистерий и ограждает его от праздного любопытства непосвященных. Однако мы пришли слишком рано, ибо наши братья еще не опустили мост, по которому посвящаемый должен взойти к святилищу. Нам нужно подождать их и потому, если только ты дорожишь своей жизнью, стой совершенно неподвижно. Сложи руки на груди и не снимай повязку, пока не придет время».

Кандидат понимает, что пришел час испытания. Ему понадобится не только проявить огромную духовную силу и самоконтроль, но и показать, что он способен без колебаний подчиняться указаниям. Поэтому он с готовностью подчиняется отданному приказу и передает свою судьбу в руки наставников.

Пылкое стремление познать таинства делает его сильным и могучим; он понимает, что ключ к тайнам будет вручен ему только в том случае, если он будет послушным и упорным. И все же, как ни сильна его воля, он трепещет, приблизившись к порогу неизвестного...

Пока он борется со своими эмоциями и пугающими предчувствиями, замерев на краю предполагаемой бездны, его наставники берут со стоящего в углу стола две белые накидки, два пояса (один золотой, другой серебряный) и две маски (голова быка и голова льва). Белая накидка является символом чистоты мага. Золотой и серебряный пояса олицетворяют соответственно Солнце и Луну.

В астрологии Солнце является управителем знака Льва, а Луна — знака Рака; это означает, что Солнце и Луна сильнее всего воздействуют в этих созвездиях.

Тесмотеты облачаются в свои одеяния и превращаются в персонификации Пи-Ра и Пи-Иох, планетарных духов Солнца и Луны, которым маги приписывают зарождение и уничтожение всех земных созданий. Этот символизм также указывает на то, что изучение законов природы является первой ступенью лестницы Высшего Знания. Однако значение символов объясняется кандидату лишь после того, как испытания первого посвящения остаются позади.

Едва наставники успевают переодеться, как в полу с ужасным грохотом открывается потайной люк и из него, словно из бездны, поднимается механическая призрачная фигура, зависающая над землей. В тот же миг с глаз посвящаемого снимают повязку, и, когда он видит перед собой две фигуры в масках, фантом с быстротой молнии семь раз взмахивает перед его лицом косой, а мрачный голос, который, кажется, исходит из самых глубин земли, угрожающе произносит: «Горе тебе, непосвященный, осмелившийся побеспокоить покой мертвых!»

Теперь кандидат оказывается лицом к лицу с тремя чудовищными созданиями, которые подвергают его первому испытанию. Если, несмотря на свое потрясение, он не выглядит испуганным и не пытается убежать от быстрой косы, призрак исчезает и люк в полу с лязгом захлопывается. Тогда Тесмотеты снимают свои маски и поздравляют кандидата с его отважным поведением. Они говорят: «Ты ощутил холод смертоносной стали, но не содрогнулся. Ты встретился с ужасным призраком и не убежал. Великолепно! Ты наверняка заслужил восхищения своей твердостью даже в собственных глазах. Однако существует еще более высокая добродетель, чем способность бросить вызов смерти, и это качество — смирение. Смирение одерживает победу над тщеславием и гордыней. Сможешь ли ты с той же легкостью покорить в себе эти черты?»

Кандидат, успокоенный добрым отношением наставников, начинает верить, что самое страшное испытание осталось позади, и заявляет, что готов к следующей проверке. «Прекрасно, продолжают наставники. — Пройди в проход за алтарем в восточном углу. Наши братья с нетерпением ждут, когда ты покажешь им свое смирение. Согласен ли ты на это трудное путешествие?» Кандидат объявляет, что готов это предпринять.

«Возьми эту лампу, — добавляет наставник. — Это символ Высшего Существа, сопровождающего каждого из нас на самых тайных путях. Иди без страха! В испытании одиночеством тебе не нужно бояться никого и ничего, кроме самого себя». В этот момент посвящаемый принимает из рук одного из наставников лампу, а второй наставник нажимает секретную пружину и открывает бронзовую дверь. Раньше эта дверь выглядела стилизованной панелью на стене, но теперь оказалось, что за ней скрывается проем, ведущий в сводчатый проход — такой низкий, что передвигаться в нем можно только на четвереньках.

Наставник продолжает: «Пусть этот путь познакомит тебя с привкусом могилы. Когда наступают сумерки жизни, каждому приходится спускаться в него, чтобы освободиться от материальных уз и проснуться в мире духа. Ты уже покорил страх смерти — теперь тебе предстоит преодолеть ужас могилы!»

Какое-то мгновение кандидат выглядит колеблющимся, но его наставники явно не желают подбадривать или отговаривать его. Они ожидают в полном молчании, указывая правой рукой на темный коридор и требуя подчинения. Если кандидат не примет решения в течение нескольких секунд, они вновь наденут на него повязку и выведут наружу. Любая слабость кандидата немедленно проявляется в этом испытании; более того, ритуал посвящения не допускает повторных проверок. Однако если кандидат немедленно отправляется в коридор, наставники мирно целуют его и желают ему удачного путешествия. Как только он скрывается в отверстии, бронзовая дверь с грохотом захлопывается за ним, а далекий голос произносит: «Многие глупцы, стремящиеся к знаниям и власти, погибли здесь!»

Эти вызывающие холодный озноб слова звучат несколько раз с разных сторон — благодаря затейливому акустическому устройству коридора, — и кандидат застывает в леденящем страхе.

Не стал ли он жертвой собственного недостатка скромности или наивной доверчивости? Не обрекают ли маги таким образом на смерть каждого, кто пытается постичь их тайны? Но если бы это было так, почему они позволили ему избежать вращающейся косы? Если бы они решили, что он должен умереть, почему же дали ему с собой лампу?

Чувство неуверенности становится еще более нестерпимым, чем страх, и кандидат ужасно страдает от подобных терзающих сомнений. Между тем он продолжает двигаться вперед, обдирая ладони и колени об острые камни этого прохода, который кажется бесконечным.

«Что же будет со мной, если он в самом деле бесконечен?» — в отчаянии думает он. Ему кажется, что масло в лампе сгорает слишком быстро. Что будет, если она окончательно погаснет?

Его руки и ноги содраны в кровь, но он неутомимо ползет вперед, пока внезапно, через долгие часы или годы труднейшего пути, он вдруг не замечает вдалеке свет, а проход, кажется, тут же становится немного просторнее и выше.

Наконец туннель отчаяния приводит кандидата к большому отверстию в форме воронки со стенками гладкими, словно полированная сталь. Вниз ведет железная лестница, и нижние ее ступени исчезают в глубинах непроницаемого мрака.

Теперь кандидат оказывается перед пугающей Великой Неизвестностью; пути назад нет, ибо он уже знает, что это означает неминуемую смерть, но оставаться на месте ничуть не лучше. В этой темноте он медленно умрет от голода. Подобная ситуация способна свести с ума даже величайшего стоика.

Рассудок твердит ему, что единственный путь лежит прямо перед ним — он должен идти вперед, пока у него есть такая возможность. Лестница состоит из семидесяти восьми ступеней, и когда кандидат достигает последней, он с удивлением замечает, что она недостаточно широка и под ним разверзлась пустота - невозможно угадать, насколько глубокая. Неожиданно от стены отваливается кусок черного полированного мрамора; по времени, которое проходит до момента приземления камня, посвящаемый осознает, что бездна под ним невероятно глубока. Содрогаясь от ужаса и затрачивая все остатки своих сил, он поднимается на несколько ступеней и осматривает в умирающем свете лампы окружающие его стены. Внезапно он замечает то, что ранее ускользнуло от его внимания: небольшую нишу высотой в рост человека; когда же он придвигается к ней ближе и подносит лампу, он видит коридор, по которому можно пройти. К несчастью, лестница расположена у противоположной стены, на значительном расстоянии от ниши, так что ему придется перепрыгнуть через бездну и избежать разверзшихся под ним глубин.

Ему все равно придется сделать этот прыжок: лампа очень скоро погаснет. Когда наконец он успешно выполняет этот смелый подвиг, собрав при этом все свои силы, в нем вновь вспыхивает надежда. Он сожалеет о своих подозрениях в отношении магов и вспоминает их слова: «Иди без страха: в одиночестве тебе нужно бояться лишь самого себя».

Сделав глубокий вздох облегчения и собираясь с силами, на вырубленной в камне скамье в нише, он вспоминает, как и почему он здесь оказался...

Он видит самого себя худеньким мальчиком, облаченным в свои лучшие одежды в черно-белую полосу и входящим в храм, крепко держась за руку отца, который ведет его к магам. Он пришел сюда не только по воле отца — этот загадочный мир влечет его с самого раннего детства. Пышность и великолепие религиозных церемоний, подавляющие большинство людей, не слишком впечатляют его — они хороши только как захватывающее зрелище. Он чувствует, что за всем этим скрывается нечто большее. Его душа переполнена невыразимым стремлением поклоняться великому и всеобъемлющему существу; он желает знать, и у него есть многочисленные вопросы, на которые он сам не способен найти ответ.

Его вверяют попечению магов в качестве юного неофита. С этим положением связан невероятно строгий образ жизни: ему сделали обрезание, а наслаждение мясом, рыбой и бобами осталось в прошлом. Лишь изредка ему позволяют выпить немного белого вина.

Каждое утро он садится со скрещенными ногами, серьезный и молчаливый, рядом со своими сверстниками на большой террасе перед храмом, чтобы наблюдать за восходом солнца и медитировать. По истечении определенного времени от него потребовали отсутствия мыслей. Ему пришлось заставлять себя ни о чем не думать и научиться управлять своими мыслями и чувствами.

После легкого завтрака, состоящего из овощей и фруктов, он работает в садах при храме. Он знает, что маги способны следить за ним повсюду, даже если их нет рядом, поскольку они обладают сверхъестественными способностями и непостижимыми для него умениями. Но известному и то, что, несмотря на эти качества, они такие же люди, как он сам. Разница заключается только в подготовке и знаниях и в том благоговении, которое каждый испытывал в своей жизни хотя бы однажды. Его решимость непоколебима. Он хочет стать таким, как они, чего бы это ни стоило.

Ежедневно после обеда он сидит вместе со своими приятелями-неофитами в Большом Зале. Свод опирается на огромные колонны, покрытые иероглифами. Рассеянный свет заполняет бескрайнее пространство, а стены украшены двадцатью двумя чудесными и загадочными фресками, выполненными красной, коричневой, черной и белой красками — по одиннадцать изображений с каждой стороны. Ученики проводят здесь в молчании по два часа каждый день, изучая фрески и позволяя себе погрузиться в них.

Он рассматривает фрески долгими часами, месяцами и даже годами, и вбирает в свое сердце каждый их дюйм; они взывают к нему, но он не понимает их языка. Он видит магов, царей, благородных дам, и ему страстно хочется постичь значение этих символов, проникнуть в них, но у него нет необходимого ключа.

В полях, принадлежащих храму, трудятся невольники, как старые, так и молодые люди — примечательно то, что они никогда не покидают земли храма. Неофитам, которые готовятся к Посвящению, запрещено не только разговаривать с ними, но даже подходить к ним близко.

Но однажды вечером, когда они улеглись на свои циновки, им говорят, что каждый из этих невольников когда-то хотел стать магом, но не сумел выдержать ужасные испытания и потому на всю оставшуюся жизнь стал рабом. Юноша трепещет при одной лишь мысли об этом.

Раз в год его вызывает Иерофант — всезнающий и всевидящий. Иерофант внушает уважение; он способен видеть то, что происходит очень далеко, и даже то, чему только предстоит случиться в будущем. Кроме того, похоже, ему в точности известно, о чем думают другие люди, - он видит их мысли, настроение и состояние души. Юношу призывали к Иерофанту уже четыре раза, и каждый раз тот отсылал его мановением руки. Проходит еще один год: медитация на рассвете, безмолвное созерцание фресок, работа в саду.

Медленно, но верно фрески начинают оказывать на него воздействие. Он чувствует это и бессознательно ощущает влияние этих загадочных и чудесных образов.

Каждый день он работает в садах храма. По вечерам неофиты собираются в библиотеке, где маг передает им знания и мудрость древних папирусных свитков — концепции для размышления и слова, обретающие смысл в процессе медитации. Им постоянно внушают обязанность прислушиваться к магам с уважением; критическое отношение не допускается. Им необходимо контролировать свои мысли и чувства. Им приказывают допускать только те рассуждения, которые они позволят себе сознательно.

Они учатся наблюдать и сопереживать проявлениям жизни и смерти в природе, становиться одним целым с распускающимися цветами и падающей листвой. Однако они учатся проникать не только в тайную жизнь растений — царство животных также не имеет от них секретов. Они не просто слушают жалобные предсмертные крики, разъяренный рев или голодный вой; они ощущают себя едиными со страдающими животными. В своих молитвах они благодарят Божество за полноту жизни ни и все добрые дары. Они избегают причинения вреда и страдания любым живым существам — это одна из причин, по которой они не употребляют в пищу мяса.

Когда юношу призывают к Иерофанту в пятый раз, тот не отсылает его назад, как прежде. Напротив, Иерофант одобрительно кивает головой и говорит:

«Теперь ты готов к Посвящению, сын мой, ты готов заглянуть за завесу. Но сначала мы, жрецы, подвергнем тебя испытанию, преодоление которого потребует от тебя всей духовной силы и стойкости. Это страшное и тяжелое испытание, но оно необходимо, ибо только тот, кто обладает достаточной смелостью и силой воли, кто умеет пребывать в безмолвии, способен доподлинно познать Тайны Жизни. Воля, отвага и безмолвие являются качествами, играющими важнейшую роль на пути к совершенству.

Поскольку вероятность провала очень велика, я обязан спросить тебя, сын мой, хочешь ли ты попытаться пройти это испытание? Я не склоняю тебя к этому - ты все еще свободен. Ты еще можешь вернуться I и покинуть храм свободным человеком. Следуй своему сердцу, принимая это решение».

Взвешенно и задумчиво юноша отвечает: «Я хочу этого».

«Пока возвращайся к своей работе», - говорит Иерофант.
Юноша молча кланяется и покидает келью Иерофанта.

После трех дней строгого поста — только хлеб и вода — один из жрецов уводит его в вечернюю темноту. Он приводит его в ту часть храма, которая закрыта для неофитов. Они минуют многочисленные коридоры и залы, которые постепенно становятся все уже, ниже и теснее — таинственное, пугающее ощущение.

В одном из узких длинных коридоров его ожидает группа магов. В противоположном углу зала стоит высокий древний алтарь, а рядом с ним жаровня, в которой тлеют угли. На них насыпаны ароматные благовония, и они издают удушливый запах.

Ему вспоминается то ощущение незначительности, которое он почувствовал, переполненный впечатлениями. Присутствующий там Иерофант выходит вперед и вновь спрашивает его исполненным сочувствия голосом, хочет ли он этого, не передумал ли за прошедшее время и полон ли решимости попробовать пройти испытания. Но юноша давно укрепился в своей решимости — он хочет познать и научиться.

По знаку Иерофанта открывают алтарь. Петли высоких узких дверей скрипят, и за дверью открывается зловещая черная пустота.

Вперед выступают два Тесмотега. Один из них снимает со стены небольшую глиняную лампу, и Иерофант говорит: «Тесмотегы будут сопровождать тебя на этом пути до самого конца. Следи за лампой — она тебе пригодится — и помни: знания, воля, отвага и безмолвие являются не только требованиями на пути к совершенству. Ты должен использовать их как помощников в спасении собственной жизни. Помни, что этот путь ведет к совершенству, и ты хочешь пройти этот путь. Прекрасно! Тебе понадобятся смелость и безмолвие. Не забывай: смелость и безмолвие. Теперь иди, сын мой, иди. В одиночестве тебе следует бояться только самого себя».

Едва юноша делает несколько шагов к алтарю, как Иерофант добавляет: «Как только ты войдешь в этот проход, дверь закроется навсегда. Никто не пользуется этой дверью как выходом. Существует только один выход — и он в другом месте. Если ты потеряешь на пути свою смелость и захочешь прекратить испытание, помни, что тебя ожидают в этом случае только смерть или рабство; если ты добьешься успеха, ты найдешь знания и опыт. Теперь иди».

Затем ему завязывают глаза, и он входит в проход со своими наставниками; он чувствует, что они двигаются по лабиринту пустых коридоров. Ему кажется, что он ощущает запах свежего вечернего ветерка и стоит на самом краю бездны. Может быть, все это было лишь иллюзией, вызванной воздействием наркотических благовонии? Он четко помнил, каким одиноким почувствовал себя, когда наставники вручили ему лампу и оставили его наедине с испытаниями, которые он только что преодолел.

Кандидат внезапно покинул свой сон наяву и, недовольный собой, вновь собрался с силами. Теперь, когда он более или менее оправился от своего страха, он поднялся на ноги, болезненно поморщившись, и, вспомнив слова Иерофанта — «Твои проводники: воля, знания, смелость и безмолвие», — решил продолжить свой путь.

Его лампа потухла как раз в тот момент, когда он увидел, что от обнаруженной им ниши начинается узкий проход. Что ждет его там? Нет никакого смысла думать об этом; в конце концов, ему нужно просто идти вперед. Настроившись таким образом, он вошел в коридор. Вытянув руки в стороны, он мог коснуться обеих противоположных стен. Осторожно нащупывая ногой пол, он начал двигаться по извилистому проходу, ожидая, что в любую минуту наткнется на какое-нибудь препятствие или рухнет в бездну. В непроницаемом мраке этот коридор казался бесконечным путем страдания, но вдруг, когда он повернул за угол, впереди показалось отчетливо различимое свечение. С облегчением вздохнув, он направился к нему. Свет становился все сильнее, и скоро кандидат смог различать пол под ногами.

Наконец, он вошел в круглую комнату с входом, с помощью которого в нее проник, и выходом напротив. За дверным проемом выхода бушевало адское море огня, и ему показалось, что языки пламени тянутся нему с вожделением.

Когда он увидел эту ужасную картину, смелость оставила его, а все тело начало дрожать. Нет никакой возможности избежать этой новой опасности - она означает верную смерть.

Он собрал последние остатки мужества, ибо подобная опасность способна устрашить только слабых духом. Если бы он был трусом, то не оказался бы сейчас здесь. Все маги в свое время прошли это испытание, и они до сих пор живы. Хотя следует признаться самому себе, что пока он не знает, как пережить это испытание, но ведь когда-то он не мог понять, как преодолеть предшествующее препятствие.

Чем ближе он подходил к пламени, тем сильнее становилась его уверенность в себе, подкрепляемая тем, что пути назад не существует. Лучше уж найти быструю смерть в огне, чем медленно умирать от голода и жажды.

Он решил прорваться через пылающее море огня и прыгнул высоко над обжигающими языками, ожидая худшего. Но, против его ожиданий не случилось ничего страшного - море огня оказалось оптической иллюзией, созданной системой зеркал, и он миновал эту комнату невредимым. На всякий случай он стремительно пробежал через нее, оставив отблески пламени позади, как вдруг замер на месте, потому что прямо у его ног открылось темное озеро. Черная поверхность, казалось, скрывает тайны непознанных глубин. Он колебался, но совсем не долго — неожиданно со всех сторон появились потоки горящего масла, грозящие сжечь его заживо. Теперь огненная топка стала реальностью.

Оказавшись между завесой пламени, отрезавшей ему путь назад, и черной водой, которая могла скрывать неизвестную опасность, он мог выбрать только путь вперед - это была единственная возможность избежать смерти. Поэтому он без каких-либо колебаний вошел в темную воду, которая оказалась ледяной. Он поскользнулся и съехал по резко уходящему под уклон дну озера, и вода поднималась к его голове все выше с каждым его шагом. Еще пара шагов, и он утонет. Но по отблескам огней позади него он понял, что уже достиг половины пути, - и действительно, вскоре дно перестало снижаться, а затем начался подъем.

Он заметил на противоположном берегу озера лестницу, ведущую к платформе, окруженной с трех сторон стенами и образующую нечто вроде камеры. В стене перед ним, между двумя колоннами, он увидел два дверных проема, закрытых бронзовыми плитами. Обе двери были украшены головой льва, и из пасти каждой головы свисало металлическое кольцо.

Поеживаясь от холода, роняя на пол капли воды, он с трудом вскарабкался по железной лестнице. Оказавшись на платформе, он с удивлением отметил, какой странный звук вызывают его шаги — словно он шел по металлической плите. Он толкнул двери, но не смог открыть их. В отчаянии он обнаружил, что пламя на противоположной стороне озера, которое он только что пересек, угасает; через некоторое время оно исчезло окончательно. Огонь погас. В этом неизвестном мире вновь воцарился мрак, наполненное страхами безмолвие и отсутствие признаков жизни. Ему нужно двигаться дальше — но как?

Продолжая содрогаться от холода, промокший до нитки, он наощупь пробирался сквозь тьму, пытаясь найти секретный механизм, открывающий двери. Но все было тщетно — он не смог ничего обнаружить. Внезапно он вспомнил о львиных головах с тяжелыми кольцами в пасти. Они могли служить дверными молотками, извещавшими стража ворот о том, что его просят открыть их.

Он решил пойти на риск и решительно постучал в двери, схватив кольца обеими руками. Однако это движение, судя по всему, привело в действие механизм, который распахнул под ним металлический пол. В результате кандидат повис на руках над бездной, в полной темноте. Его захлестнул страх — это наверняка конец. Он отчаянно забился, но понял, что не сможет продержаться слишком долго. Очень скоро его пальцы разожмутся, и он рухнет вниз. Как только он почувствовал, что руки начали соскальзывать с колец, механизм вновь включился, и пол медленно скользнул назад и оказался под ногами юноши.

Встав на ноги, он оторвал пальцы от железных колец, и кольца с лязгом ударились о бронзовые двери. Вслед за этим створки медленно отворились.

Он вошел и оказался в маленькой комнате с вышитыми коврами на стенах. Комната освещалась медным канделябром, подвешенным к потолку. В центре стояло невысокое ложе, покрытое разноцветными подушками и призывающее к отдыху.

Его встречали два знакомых ему невольника — он уже видел их раньше на расстоянии, работающими на полях и в садах храма. Он хотел заговорить с ними, но вспомнил о предупреждении в отношении безмолвия. Он подумал: «До сих пор я был смелым — более чем отважным. Теперь мне предстоит испытание безмолвием».

Один из рабов снял с него мокрую одежду, обернул в теплую шерстяную накидку и жестом предложил прилечь, указывая на ложе. Другой раб внес в комнату низкий столик, придвинул его к ложу и расставил на столе простую еду. Затем оба они молча и беззвучно исчезли.

Из-за ковров раздался звук медленно закрывающейся двери. После трех дней строгого поста и всех тех испытаний, которые ему пришлось преодолеть, вкус пищи показался божественным. Стоило бы осмотреть всю комнату, но он был слишком усталым, чтобы заставить себя встать с ложа. Он сделает это чуть позже, а сейчас единственное, что ему нужно, — отдых измученного тела.

Как только он растянулся на постели, ему показалось, что свет стал чуть более тусклым. Но он был слишком усталым, чтобы задуматься об этом, и провалился в полудремотное состояние. Один из ковров зашевелился, и к его постели подошла длинноногая и пышногрудая нубийка. Она была изящная, с коричневой кожей, гибкая и сильная, юная и осознающая свою красоту.

На девушке были тонкие одеяния из красного шелка и длинный золотой пояс, обернутый вокруг бедер. Узкие золотые браслеты звенели и поблескивали на ее запястьях и лодыжках. У нее были сияющие глаза, соблазняющие и призывающие к себе; полные розовые губы что-то шептали, когда она показывала ему кубок с искрящимся красным вином, который держала в руках.

Когда она появилась, он очнулся от дремы и приподнялся на локтях, чтобы лучше рассмотреть это прекрасное видение.

Она мягко рассмеялась, не сомневаясь в своей неотразимости. Ее глаза, губы и все тело источали обещания невообразимого блаженства, а ноги и бедра исполняли совершенные танцевальные движения; браслеты мелодично звенели. Она приблизилась, и он был восхищен исходящим от нее возбуждающим ароматом. Она склонилась над ним и протянула ему золотой кубок.

«Ты преодолел испытания и победил. Теперь прими завоеванную тобой награду, юноша. Возьми этот кубок и выпей вина — оно вернет тебе силы, а в душе твоей воспылает любовь. Мои губы жаждут тебя, все мое тело стремится к тебе. Прими, о прими свою награду, смелый юноша!»

Она замолчала. Действительно ли это награда или очередное испытание? Он колебался.

Она прикоснулась темной рукой к его плечу. «Почему ты молчишь, загадочный? Разве я не нравлюсь тебе? Скажи что-нибудь, ответь».

В его голове внезапно вспыхнуло слово «безмолвие». Он стремился к знаниям, поэтому ему нельзя говорить. Он грубо оттолкнул от себя девушку — настолько резко, что кубок упал на пол. Чары рассеялись, и искусительница убежала с испуганным криком.

В этот момент распахнулся занавес, и в дверь вошла группа из двенадцати Неокроров (Хранителей Святая Святых) в белых одеждах; юноша никогда раньше их не видел. Старший вновь завязал ему глаза, как только они спустились в подземный коридор; затем все они прошли под землей от Сфинкса к Пирамиде. В разных местах лабиринта встречались запертые двери, которые открывались лишь тогда, когда старший произносил правильные слова и подавал специальные знаки.

В самом сердце пирамиды, в тайном склепе неофита ожидает группа магов. Стены склепа покрыты величественными фресками с изображениями пятидесяти двух духов года, семи планетарных духов и трехсот шестидесяти пяти стражей дней.

Здесь хранятся Золотые Папирусы, в которых содержатся все учения, оставленные магам Великим Разоблачителем Тайн, Тотом-Гермесом. Все их секреты хранятся именно здесь, и только маги способны их расшифровать. Иерофант лично посвящает неофитов в эти тайны, но лишь после того, как они произносят клятву сохранения тайны. Знак мудрости отмечает тех магов, которые достигли девятого, высшего уровня.

По углам склепа стоят трехгранные колонны, поддерживающие статуи человека, быка, льва и орла. Это те самые символы, с которыми неофит столкнулся, когда стоял на краю бездны в подземельях Сфинкса. Излучающие мягкое мерцающее сияние, эти прекрасные статуи освещают склеп; помимо них, на потолке светится семиконечная звезда, к которой подвешены семь тройных ламп.

Облаченный в пурпурные одежды, в золотом венце, украшенном семью звездами, на серебряном троне в центре группы магов восседает Иерофант. Остальные маги, в слепяще-белых накидках и с гладкими золотыми обручами на головах, сидят по обе стороны от Иерофанта. За ними, под пурпурным покровом, стоит высокая статуя Богини Изиды — Великой Матери, — как олицетворение Матери Земли. Статуя состоит из равных частей таких металлов:

Свинец, посвященный Ремфе, Небесному Быку

Олово, посвященное Пи-Зеоус, Восходящей Звезде

Железо, посвященное Эртози, Красному Гору

Золото, посвященное Пи-Ра, Небесному Солнцу

Медь, посвященная Сарот, Утренней Звезде

Ртуть, посвященная Тоту-Гермесу, Небесному Посланцу

Серебро, посвященное Пи-Иох, Серебряной Луне.

Голову Изиды украшает треугольная серебряная диадема с двенадцати конечной звездой в центре. На груди у нее золотой крест с красной розой в центре, символизирующий откровение. Крест с четырьмя концами олицетворяет как бесконечность, так и душу, проявленную в материальном мире. Руки Изиды протянуты вперед и составляют вместе с головой треугольник; ладони раскрыты, а вытянутые пальцы образуют исходящие к Земле золотые лучи. Эти десять лучей и двенадцать лучей диадемы во лбу Богини символизируют двадцать две тайны мага, которые неофит в течение долгих лет изучал без сознательного понимания их содержания.

В центре склепа, перед Иерофантом, стоит большой серебряный стол в форме почти плоской полусферы. На нем высечен гороскоп. Знаки Зодиака показаны золотыми кругами, которые двигаются по окружности стола, так что при проведении расчетов их можно с математической точностью перемещать в нужные положения.

В центре стола находятся образы семи планетарных духов, исполненные в посвященном им металле. Когда проводятся расчеты, эти фигуры также можно помещать в нужные позиции с помощью магнитов. Восточная и западная стороны света отмечены двумя бронзовыми указателями, прикрепленными к грифельным доскам, на которых маги выполняют свои расчеты.

Изучение астрологии было одним из важнейших предметов, которыми занимались маги, и ни один из них не мог быть допущен к более высокому уровню, если не умел составить гороскоп под наблюдением других членов этого уровня. Если на этом испытании маг допускал ошибку в расчетах, высшие уровни посвящения навсегда закрывались для него.

Тем временем двенадцать Неокроров подводят неофита к трону Иерофанта. Один из них снимает с его глаз повязку, а второй удерживает за руки, требуя от кандидата неподвижности. Иерофант говорит ему:

«Однажды ты услышал, что мы, маги, обладаем великой мудростью, и уже не мог успокоиться, желая проникнуть в наше святилище.

Удовлетворен ли ты сейчас? Обрел ли ты мудрость? Куда привело тебя твое пылкое стремление? Ты измучен, угнетен и скован. Ты по собственной воле предал себя группе людей, секреты которых хочешь познать; но в качестве награды за твою смелость они заключили тебя в недрах земли. Ты прошел наши испытания, но наши тайны хорошо охраняются. Без нашей помощи ты не сможешь обрести ту силу, которая позволит тебе проникнуть к самому центру этих мистерий. Ты мог близоруко предполагать, что, несмотря на все эти ужасные проверки, неофиту всегда удается пройти испытания и сохранить свою жизнь и он незамедлительно получает мудрость в качестве награды за свою отвагу.

Возможно, тебе не приходило в голову, что мы, Маги Жизни и Смерти, вполне можем вознаградить такой легковерный оптимизм жестоким обманом. Ты в наших руках, и одного моего знака будет достаточно, чтобы отправить тебя в заключение в один из таких склепов, где тебя будет ждать жалкое существование на хлебе и воде.

Однако не бойся! Наша мудрость ведет к истине, которая быстро положит конец любой самонадеянности и тщеславию. Все, чего мы хотим взамен, - клятва преданности. Мы хотим, чтобы ты поклялся сохранить в тайне все, что услышал и увидел сегодня, — и все, что услышишь и увидишь в будущем. Готов ли ты дать эту клятву?»

По знаку одного из Неокроров неофит отвечает: «Я готов».

Тогда Иерофант приказывает, чтобы кандидата подвели к алтарю Изиды и неофит опустился перед ним на колени; затем Иерофант говорит: «Если ты готов, повторяй за мной, слово в слово, эту клятву:

Перед лицом семи планетарных духов — исполнителей Воли Всемогущего, Вечного и Неизменного Единого — я (имя кандидата), сын (имя отца), рожденный (страна, место, дата и время рождения) клянусь хранить в тайне все, что услышал и увидел, как и то, что услышу и увижу в Святилище Магов Жизни и Смерти. Если я когда-либо нарушу свою клятву, пусть меня умертвят, как бешеного шакала, пусть язык мой вырвут из моего рта, а сердце из тела и похоронят меня в песках на берегу моря, чтобы волны унесли меня прочь, к вечному забвению.

Все мы были свидетелями твоей клятвы, и если ты когда-нибудь нарушишь ее, неизвестный тебе мститель будет следовать за тобой по пятам, найдет тебя где угодно - даже если ты укроешься на высочайшем троне — и исполнит то наказание, которое ты определил для самого себя.

С этого мгновения ты являешься одним из Учеников Мудрости и будешь носить среди нас звание Ревнителя до тех пор, пока не заслужишь более высокий уровень своим старанием и скромностью».

Как только Иерофант произносит эти слова, два Неокрора, каждый из которых держит в руках чашу, становятся по обеим сторонам от будущего Ревнителя. За его спиной четыре Манланофора (погребальных служителя) разворачивают большой кусок черной ткани.

Иерофант продолжает: «Все маги принесли клятву абсолютной покорности мне; теперь пришла и твоя очередь, Ревнитель, поклясться в нерушимом доверии и подчинении».

Ревнитель с готовностью приносит присягу. Иерофант торжественно восклицает: «Помни, что не должен делать это только своими устами, но с ложью в сердце, ибо отсутствие правдивости наказуемо смертью!»

Эти слова сопровождаются устрашающими раскатами грома, сотрясающими всю пирамиду. Все присутствующие ослеплены вспышкой молнии; огни гаснут, и теперь склеп освещается только пламенем, окружающим четыре статуи. Ревнитель сжимается от страха, увидев, что маги окружают его, направляя мечи прямо в его сердце. Это пугающее и впечатляющее зрелище. Иерофант продолжает: «Мечи, которые ты видишь, являют собой закон человеческий, хотя этот закон очень часто подвержен ошибкам и слишком часто запаздывает, и потому ему не удается внушить страх тем, кто нарушает закон. Однако нам известен способ проверки искренности наших Ревнителей. Слушай!

Только что ты поклялся в абсолютной покорности мне. Теперь ты можешь доказать свою искренность, согласившись пройти испытание, в котором тебя может спасти только твой хранитель, если он решит, что ты достоин жизни среди нас».

Маги опускают мечи, и к Ревнителю приближаются два Неокрора с кубками.

Иерофант говорит: «Один из этих кубков содержит безвредную жидкость, но во втором - быстродействующий яд. Я приказываю тебе выбрать один из них и довериться воле своего хранителя».

Ревнитель понимает, что должен принять решение без колебаний. Его выбор невелик, поскольку Неокроры держат в руках мечи. Он предпочитает риск внезапной смерти от яда позорной гибели от клинка. Положившись на удачу и поручив свою душу богам, он выбирает и принимает кубок из рук Неокрора, стоящего по левую руку от него, делает глоток и тревожно ожидает того, что последует за этим.

Но если бы Ревнитель не смог заставить себя почувствовать доверие к судьбе и отказался от выполнения приказа, раздался бы второй раскат грома, указывающий на завершение Посвящения.

В этом случае четыре Манланофора бросились бы на него, обернули его черной тканью и унесли прочь. Каждый, кто колеблется рискнуть своей жизнью во имя той веры, в которой он незадолго до того дважды поклялся, навсегда считается ненадежным из-за отсутствия решимости и силы духа. Ему не будет позволено вернуться к обычной жизни, поскольку он может выдать узнанные тайны: «Я хотел, чтобы меня посвятили в таинства великих магов, перед которыми склоняется весь Египет, словно они какие-то полубоги, но они оказались просто злыми людьми, и никто не сможет проникнуть в их секреты, если ему не удастся каким-то чудом избежать отравления или убийства. Мне не удалось пройти лишь одно испытание, и они наказали меня презрением, но я отвечаю им тем же: они - чудовища, позорящие наш народ».

Нет, страх или трусость принявшего присягу неофита означают, что он никогда уже не сможет освободиться. Маги не позволят ему уйти и на семь месяцев заточат в камере, не давая ничего, кроме хлеба и воды раз в день; прислуживать ему будет безмолвный страж.

Не выдержавшему испытания Ревнителю дают папирус со списком обязанностей, надлежащих для выполнения каждому человеку по отношению к жизни, его собратьям и самому себе. Чтение и размышление над этим папирусом, который представляет собой первое пособие для посвященных, оставленное Тотом-Гермесом, послужит ему утешением на период заключения и вселит в него надежду, поскольку текст определенно предполагает, что существует способ освободиться от этого заключения, а также показывает, как именно достичь этого.

Через семь месяцев заключения в камере ему вновь предлагают два кубка. Если посвящаемый сможет заставить себя сделать глоток, он вновь получает свободу. Однако ему никогда не будет позволено достичь высших уровней - он навсегда останется в положении Ревнителя. Но если он вновь отказывается пройти испытание, все повторяется, пока он, наконец, не решится выбрать один из кубков — если, конечно, смерть не положит конец его безмолвному заключению. Однако если кандидат в первый же раз принимает испытание и делает глоток из кубка, Иерофант не тратит времени на то, чтобы рассказать Ревнителю, что на самом деле никакой опасности не было и в обоих кубках было только вино, смешанное с медленно действующим снотворным.

Тем временем юный Ревнитель внимательно слушает слова, которые произносит Иерофант после похвалы смелости и уверенности неофита:

«Магия состоит из двух составляющих: знаний и силы. Без знания сила несовершенна, а без силы никто не способен достичь чего-либо, достойного достижения. Познай страдания, чтобы быть способным не подвергаться воздействию страданий. Познай смерть, чтобы суметь объять бессмертие; познай то, что избавит тебя от стремления к обладанию. Вот три главных секрета твоей новой жизни, к которой ты подготовился благодаря этим испытаниям.

Маг является жрецом, служащим истине, — иными словами, он представляет собой стража ее тайн и обладателя ее силы. Однако лишь немногие молодые маги способны постичь ответственность своего положения. Начнем с того, что тебе предстоит научиться управлять чувствами, чтобы освободить свой дух. Если ты преуспеешь в этом, ты достигнешь ясного проникновения.

Сильнейшие среди нас достигли уровня Предсказателей или Теургов. Первые способны видеть причины и следствия прошлого, ибо настоящее порождается прошлым, и потому они умеют предсказывать неизбежное будущее. Вторые творят то, что кажется чудесами, благодаря своему знанию законов природы, которые все еще не известны людям. Они видят скрытые движущие силы, существующие за пределами того, что мы именуем Жизнью, их последствия в настоящем и в будущем. Ты тоже сможешь достичь уровня «Предсказателя» или «Теурга», если готов провести семь лет в безмолвии и одиночестве и обрести все способности, на которые способно человеческое восприятие во всех областях знания.

Следуй своему пути с той же преданностью, с какой ты начал его, и пусть Великая Мать, Высшая Богиня Изида, вдохновляет тебя.

Однако, если ты останешься среди нас, чтобы завершить свое образование и исполнить те обязанности, которые будут возложены на тебя, — те, которых ты будешь достоин, — всегда помни о клятве, связующей тебя с нами. Чтобы она никогда не изгладилась из твоей памяти, я прошу тебя стать свидетелем сцены суда, ожидающего тех, кто заслуживает его».

После этих слов все присутствующие переходят во внутреннее святилище. Каждый занимает свое место, и маги образуют полукруг вокруг Иерофанта, который становится перед алтарем с мечом и скипетром в руках.

Скрестив руки, он восклицает, нарушая полную тишину: «Сыны мои, что за время наступило?», — и один из магов отвечает ему: «Час закона!», когда семь равномерных ударов раздаются из глубин земли.

Иерофант продолжает: «Когда приходит час закона, я приказываю свершиться справедливости».

У подножия алтаря с громким стуком открывается потайной люк, и из глубины доносятся разнообразные звуки — сначала позвякивание цепей, затем громкие возгласы, яростные крики, человеческий голос, умоляющий о пощаде и вскрикивающий в смертельной агонии, а потом... тишина, безмолвие могилы...

После короткой паузы Иерофант говорит: «Такова смерть того, кто совершает клятвопреступление. Справедливость обрушилась на того, кто заслужил этого. Иди, посмотри и убедись!» Вместе с двенадцатью Неокрорами Ревнитель спускается в квадратное отверстие и видит в мерцающем свете ламп, что Сфинкс разодрал своими когтями человеское тело. Ревнитель хочет вернуться назад, убежать от этого кошмара, но стоящие позади Неокроры удерживают его. Однако, как только он оправляется от панического ужаса и вновь приходит в себя, страшное видение исчезает. Мрачное событие производит на Ревнителя неизгладимое впечатление, хотя он никогда не узнает наверняка, было ли то, что он видел, сном, видением, галлюцинацией или реальностью. Затем вся группа возвращается к Иерофанту.

«Подойди! — говорит Иерофант, берет Ревнителя за руку и разворачивает его ко всем присутствующим. — Пойдем с нами». Все остальные выстраиваются за ними парами и следуют за Иерофантом, напевая древний гимн:

Хвала Озирису, Великому Солнцу, Творцу Миров, Пути сквозь Время... Процессия следует по коридорам, храмам и садам, пока не достигает небольшого зала с огромным круглым окном в потолке. Окно открыто, и в нем сияет полная луна, в центре комнаты располагается сияющий волшебным светом купальный бассейн.

Верховный Жрец произносит: «Сегодня для тебя начинается новая жизнь. Ты обрел впечатляющий и поразительный опыт и никогда не сможешь его забыть. Сегодня твоя жизнь разделилась на две части: невинная юность осталась позади, а впереди открылся путь ввысь, озаренный светом. Сегодня ты не научился ничему новому, но этот день показал, что ты обладаешь смелостью, владеешь безмолвием и способен управлять своими чувствами. Однако то, чему ты научишься, сделает тебя человеком, действующим с осознанием всегда, от дня сегодняшнего до самой смерти — и после нее.

Войди в эту купель, сын мой, и соверши Святое Омовение, чтобы ты смог родиться заново».

Юный жрец подчиняется.

«Считай эти воды могилой твоего прошлого — ты отбрасываешь его, когда входишь в воду. Пойми, когда будешь покидать ее, что смерть не есть окончание, а гроб принимает лишь твое тело. Погрузись в самого себя; оставь в воде свои плащ и накидку в знак того, что позади оставлен только кокон».

Юный жрец подчиняется и обнаженным выходит из воды.

«Облачите его в белый плащ Жрецов Озириса, — продолжает Верховный Жрец. — Ты вступил на путь, но ты стоишь в самом его начале, а путь этот долог. Тебе не придется проходить новые испытания, но предстоит многому научиться, прежде чем ты завершишь великое путешествие Посвящения. Теперь иди, отдохни и возвращайся завтра утром, к рассвету в большой зал для утренних занятий».

Верховный Жрец исчезает, и один из магов подходит к юному жрецу со словами: «Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь жить».

В молчании маг выводит новичка наружу по многочисленным проходам и залам. В лунном сиянии он видит прекрасный сад. В центре его протекает ручей с покрытыми золотым песком берегами, и медленные воды образуют несколько прудов, усеянных лотосами и лилиями.
Пальмы, растущие на берегах прудов, возвышаются у небольших домиков с плоскими крышами, скрытыми за кустами и зарослями цветов этого зеленого мира, которые окутывают жилища густой тенью. Весь сад окружен высокой стеной.

Юный жрец осматривается. «Я никогда раньше здесь не был», — говорит он.

«Это дома неженатых жрецов. Неофитов не допускают в этот сад».

«Кто ухаживает за всем этим?» — спрашивает юноша, указывая на прекрасные цветники «Невольники».

«Храм покупает их?»

«Нет, в этом нет необходимости».

«Почему?»

«Те, кто не проходят последнего испытания и погружаются в чувственные удовольствия, не расстаются с жизнью, но теряют свою свободу. Им под страхом смерти запрещено покидать территорию храма. Так что... если бы сегодня ты не отверг нубийку, то тоже стал бы одним из рабов».

«Но кто была эта нубийка?»

«Мы действительно покупаем женщин-невольниц, но если одной из них удается искусить неофита, она получает свободу... Они знают это, и потому стараются изо всех сил».

Юный жрец безмолвно возблагодарил свою судьбу и спросил:

«Что произошло бы, если бы я не нашел выхода из колодца?»

«Из него извлекли бы еще одно тело».

«Разве это не бесчеловечно?»

«Мы никого не принуждаем становиться жрецом Озириса. У тебя тоже был выбор, и ты мог вернуться назад. Однако врата алтаря не открываются для тех, кто решил остановиться на полпути. Несколько лет назад один неофит, не осмелившийся шагнуть в пропасть, умер от голода прямо под дверью... Но хватит об этом. Вот твой дом», — сказал жрец и указал на крошечный побеленный домик, расположенный под несколькими величественными пальмами.

«Ты можешь встречаться с семьей и друзьями во внешнем дворе храма. Сюда могут входить только жрецы и их прислужники. Твоя семья будет счастлива увидеть тебя в жреческих одеяниях. А теперь — спокойной ночи. Я приду за тобой на рассвете, чтобы провести к Верховному Жрецу».

Юный жрец с облегчением лег в постель. В окно проникал прохладный ночной воздух, и юноша укрылся покрывалом. В прудах под цветками лотоса кричали лягушки. Измученный поразительными событиями, которые ему довелось испытать, юноша предался заслуженному отдыху, полному чудесных многоцветных сновидений.

На следующее утро он присоединился к другим жрецам в храмовой библиотеке. Вскоре перед рассветом они, разобравшись на пары, вышли наружу и неподвижно застыли в медитации, положив руки на колени, перед двумя колоссальными статуями. Присутствующие ожидали восхода солнца, и, как только оно возникло над горами, осветив желтые пески пустыни, жрецы опустились на колени и склонили головы до самой земли. Когда лучи солнца коснулись уст статуй, послышался высокий, чистый и звонкий звук, подобный звучанию туго натянутой струны.

Жрецы поднялись на ноги. Верховный Жрец обратился к Ревнителю. «Ты один из нас, — сказал он, — но все мы получили подтверждение нашего жреческого сана из уст этих каменных статуй. Мы вновь просим Богов завершить начатую тобой работу, и сейчас мертвый камень ответит тебе, Дитя Солнца, точно так же, как откликнулся он своим чистым звенящим голосом на утреннее приветствие солнца».

Жрецы расположились вокруг статуй полукругом и запели размеренную песню. Они начали с «до», первой ноты октавы:

Озирис, Озирис Могущественный Бог, Подай знак

Твоему Умоляющему Сыну!

На ноте «ре», второй ноте октавы, они пели:

Изида, Изида Благословенная Мать, Подай знак Твоему Умоляющему Сыну!

На ноте «ми», третьей ноте октавы, они пели:

Гор, Гор Дух Богов, Дай ответ Умоляющему страннику!

На ноте «фа», четвертой ноте октавы, они пели:

Тот, кто подчиняется всем законам В своей готовности следовать Пути!

На ноте «соль», пятой ноте октавы, они пели:

Тот, кто боится и почитает

Богов

И сам жаждет

Обожествления.

На ноте «ля», шестой ноте октавы, они пели:

Которое исходит из Любви И пробуждается как Любовь, Так что Любовь Становится Истиной.

Наконец, все они запели на седьмой ноте, ноте «си»:

Озирис и Изида И Гор, о вы Трое,

Мы молим, стоя на коленях,

Чтобы Сын Солнца,

Стоящий сейчас здесь,

Был принят как ваш сын.

Заставьте же этот мертвый камень

Звенеть священным голосом.

Когда жрецы закончили петь на седьмой ноте, из уст статуи полилось то же чистое звучание, какое послышалось при восходе солнца.

Верховный Жрец сказал: «Благословен ты, сын мой! Даже камень способен заговорить и дать тебе знать, что ты угоден Богам».

Распевая гимны, жрецы возвращались в библиотеку, и белоснежная процессия медленно скрылась в темных вратах храма.

 

Начало

Следующая страница

 

Подготовлено с использованием материалов книги «Египетские мистерии. Символика Таро: путь посвящения», автор Ямвлих (предположительно).